5. Ограбление по-мексикански
Из цикла "Las Historietas Mexicanas"
— Los Tucanes De Tijuana
— Raymix & Juanes
Чикос и чикас, чикас и чикос! ¿Qué tal, güey?
Один гражданин мира – поистине гражданин, а не мы с вами, туристы, что зелёный цвет от оранжевого покушать принести не могут, – сказал:
Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
Честно говоря, я теряюсь – действительно ли это уже проевший плешь Омар Пузо или некий левый любитель приседать обывателю на мозги дилетант с задатками, но слова верные и раздаются звонко, так что предлагаю не кидать друг в друга калом, а прислушаться, ведь на всякого подлеца довольно пустоты.
В погоне за новыми кадрами и моментами, бледной тенью предшествующим первым, следуют моменты, в которых не стоит терять старой-доброй узкоглазой бдительности. Оно, знаете, так устроено в целом, что за каждый поворот налево приходится платить как за два рейса по маршруту и уступать тем, что на прямой и справа. Хотя налево свернуть можно в любую полосу зато. Но, вот, захотел прогать под гойфон – будь добр обновлять приблуду каждые пару лет. Пожелал сигануть с десяти метров в сеноте – иди, чини отбитую жопу потом. То же и с ночными прогулками по ночному Мехико в компании международного сообщества. Ну, тут, конечно, жопа рояля не всегда играет (хотя, зависит от оного сообщества и пристрастий, и не всегда личных), а, вот, скажем, прочие устройства ввода-вывода вполне в состоянии подвести под монастырь, ежели взамест царя в голове у тебя Лало Родригес, а по краям – два гашеных англоговорящих тела из противоположных концов света, не желающих мириться с ночной тишиной хостела. Благо, в Сербии монастырей много.
Так. О чём это я? А! –
* * *
Ограбление по-мексикански
– Это, мне супчик и три тако. Слышь, обожди! ещё один – кенту за обочиной, он друган мой уже, – Робин, как обычно под мухой принимая реальность душой, а не телом, узрел в ошивающемся окрест босяке знакомое лицо.
Такос, приготовленные уличными мастерами, достойны сальсы. Закуток в три столика, с трудом принимающий десяток человек, несколько замызганная стойка из нержавейки с аккуратными ванночками разнохарактерных вкусняшек и бредущими по металлу наверх сопельками их содержимого, безудержный срач на полу, лужицы недавнего ливня в бесформенных разводах пролитых соусов халапеньо и шугливые собаки сомнительного характера, робко и суетливо обжимающие ночное заведение, вряд ли привлекут случайно забредшего искателя прекрасного наследия конкисты, – а зря! Несмотря на непрезентабельный вид, здесь самое место посмотреть, как оголодавшим прохожим волшебники маисовых лепёшек и маэстро мясных начинок набитой рукой презентуют, легко шлёпая из руки в руку, горячие поджаренные кругляши теста, преисполненные томящимися снадобьями, сочащимися сквозь пальцы на сбитую стопку салфеток. Лучку, лучку побольше, амиго! и во-о-он того вот, заворачивающего веки в череп Катрине, соуса верде, ага, давай, не скупись. О, Робин, спасибо, что плеснул мальца своего душистого супчика! Только следующий раз в миску, пор фавор, а не на единственные, бывшие чистыми, джинсы.
02 - Субчик.jpg
Пятью минутами ранее мы, на пути от Собора и посечённой осколками звёзд Млечного пути площади, миновали рваный палаточный городок, развёрнутый прямо средь улицы, ютивший лишённых полугодовалым землетрясением крова граждан Мехико. Дымные кастрюли, пыхающие в мутное небо невесть какой снедью, провисающие под вечным столичным дождём тенты; мелюзга, играющая пластиковыми останками игрушек и околоразвлекательным мусорным конструктором из говна и палок, беспечно топчущая грязный асфальт и с интересом взирающая на весёлое трио, скользящее по границе двух миров. Всем хотелось есть – кому-то больше, кому-то меньше; а вместе с тем кто-то мог, а кто-то кемарил. Прищурившись – от дождя ли, от проходящей ли, ещё мало что понимающей, случайной улыбки, стряхивая, будто впрок прихорашиваясь, с куртки пыль увиденного и остатки суповой моркови, украдкой глянул на Робина-уже-good и Якова Бондаря. Канадец, не будь дураком, перехватил мой взгляд, исполненный лукавого червия, и, трезво оценив ситуацию – насколько позволяли последствия возлияний на крыше "Мундо Ховена" и в гедонистическом рыгле, – отпросился домой и утёк, подмигивая красными стоп-фонарями "Uber"-седана в орошаемую моросью брусчатку.
Угу. Красными фонарями, значит, утёк. Призрачная мысль вновь, как конфетти, брызнула над головой и рассыпалась на отблески фонарей, порезанных туманом фар, пузырики луж и искры дышащего невинной чистотой взгляда моего напарника. Надо ж было такому случиться, что искры упали на сухие кукурузные початки.
Мы с Яковом предстали перед крайне сложным выбором: составить компанию нашему деморализованному товарищу и слить многообещающий вечер в /dev/null
, или же стойко принять мысль, что семеро одного козлят, отбыв в пучину неизведанного. Время принятия решения истекло вместе со скрывшимися за далёким поворотом огнями таксо.
– Джейкоб, время детское покамест, а как ты насчёт?..
– Хм, это можно! – замерев в ожидании развития мысли, но уже всё догнав, с яркой улыбкой на лице, предался австралиец. – Тока у меня нала ноль, лишь кредитка.
– Забей, у меня на кармане найдётся, – гори-гори ясно, я метнулся в ближайший ATM снять немножко лавэ, чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно пропитое небо.
05 - Gimme.jpg
Языковой барьер, там, культурный шок – всё это разговоры в пользу бедных. Главное – сет, сеттинг и корректная постановка задачи. Через минуту поймав городское такси, ибо ожидание нового убера полшестого подобно, мы изложили план: ехаем в другой центр, там где соусы погорячее. Водитель в возрасте, не лишённый разверстости взглядов, приняв на борт двух иностранцев под мухой в два ночи, сразу энтьенде, чо во что и куда путь держать.
Покинув исторический центр, оставив позади мрачное облупленное межблочье, перхающие инфернальным огнём и копотью тамальные и тлаюдные, тесные лавочки с припозднившимися и перекусывающими обывателями, зашоренные ржавыми гаражными жалюзи магазинчики, мы въехали в центр иной. Здесь не было ветхих монументальных строений, вековых памятников архитектуры и вычурных каменных декораций, приковывающих взгляд и объективы дорогущих "Кэнонов", но зато район пылал неоном, эстетично развешенными гирляндами фонарей и ярких ламп – ещё с Día de los Muertos, – высотными зданиями, торагими отелями и пышными, кокетливо скинувшими окрашкёр на око луны пальмами в интимной стрижке зелени, ухоженными бульварами. Внимая сей красе, гомункулус внутри меня вдруг шпильнул иголкой: памятуя о рандеву с копами в Кукане и Тулуме, я, рефлекторно нашарив в кармане карточку и нал, сложил их стопочкой, оставив прожиточный минимум песо, и сунул под носок в кроссовок. Как гласит старая мексиканская поговорка – на Обрадора надейся, а сам не плошай!
Приняв вправо, медленно отирая покрышками бордюр вдоль сада видного готеля, бомбила постановил:
– Ну-с, ребятушки, отсель можете начинать своё знакомство! – и, ехидно, но дружелюбно усмехнувшись, приоткрыв окно, закурил.
С подиума ночного луга, роскошествовавшего небольшим фонтаном, грациозно выплыло несколько сеньорит, готовых познакомиться. И Яков, и я были несколько возбуждены – не совсем в том смысле, хотя и это тоже, – посему, мельком окинув взглядом блошиный рынок, смутившись и быстренько приподняв стекло, крикнули: "ямщик, ты гонишь"!
Так. Собрались-разобрались! Ладно, там, майанская ривьера Юкатана полна чистой крови, но здесь-то должны быть симпатичные, привычные взгляду европеоида, латиноски! Дебиловато, словно комсомольцы Артека при виде вожатой, улыбаясь с Яковом друг другу, мы перекинулись парой шуток, взаимно не понятых семантически, но обоюдно воспринятых ментально, порешили: в ружьё! Через квартал извозчик вновь притормозил. Здесь стада были не столь тучны, однако иголка блеснула в стоге сена. Две прихорошенные крали модельной походкой подгребли к повозке. Мгновенно оценив обстановку, переглянулись с Яковом:
– Что думаешь? Не против, если я за блондинку проголо-сую? – Джейкоб походил на встряхнутую бутылку шампанского с базедовой болезнью.
– Ни разу, – мне как раз приглянулась её тёмная подружка.
– Точно? Замётано, бро!
Дамы мило улыбнулись, кивнули и, махнув, направились в сторону отеля. Наш катафалк, чавкая подвеской на лежачих полицейских двумя умершими душами, завернул на парковку пристанища Сатаны.
На входе, из бледного портала, озарённого предновогодней люминисцентной кишкой, молодое студенто попросило 600 песо за номер. Точнее, дважды – за два номера. Несколько смутившись, я, собирая в кучу глаза, вяло попытался возразить – мол, а мы ж, вот, это, короче, туда-сюда, олл инклюзив, не? Молодой чувак на ресепшне устало посмотрел на меня и, объяснив, что "туда-сюда и прочее шпили-вили – это ваши дела, а отель отелем", пробил чек, выдал полотенца и пустил с Богом, простите за кощунство. Впятером (мы, они и служащий, тоже паренёк сопроматного возраста) поднялись на третий этаж. Вам – направо, вам – наверх и налево, бьенвенидос, аста луэго, энджой зе сайленс. Сразу забились с Яковом: встречаемся тут через полчаса (да, мексиканские квоты суровы), и разбежались. Точнее, он разбежался со своей блондинкой наверх, а я вошёл в пасть дьявола на этаже.
Первое, что смутило мой подпитый моск, – это внезапно появившийся на уровне полицейский (mierda!), одновременно с мерцающим в лучах неизбывного счастья Джейкобом, уходящим на иной уровень. Полисмен, гутаря что-то на местном, решительно вошёл в соседнюю комнату и прикрыл дверь. Я с добротной леди поспешил в свою и тоже прикрыл дверь, последовав примеру. When in Rome...
Круто, – кондей есть, всё новенькое, чистое, даже телек на стене висит. Застелено. Ну, для кондей-пульта могли бы и вешалку сделать; кстати, почему одноразовые тапочки расчехлены?! Непонятно, вообще – разуваться или нет. Чисто как в операционной, вроде. Значит, вот так оно всё и происходит. Так, каброн, соберись. Не позорь нацию. Девушка вела себя, на удивление, более свободно и перешла сразу с места в карьер:
– У тебя презервативы есть?
– Нет, – я ж иностранный турист, ёпты.
– Окей, подожди тут, я сейчас, – и нимфа тут же скрылась за дверью.
Лады. Хуле – сервис! Я пофтыкал в подвесной потолок, затем вышел в фойе попить воды. Вдруг услышал, что мусор, зашедший ранее в соседнюю комнату, готов извлечься из оной. Не желая нежелательных встреч и диалогов через Гугл-транслейт, я юркнул на верхний этаж. Постоял, посидел. Начал рассматривать фрески и прочие элементы архитектуры. Через пять минут на этаж на лифте приехал тот самый студент-"сопроматчик", маленький, но крепко сбитый, и попросил меня покинуть платформу. Я сначала воспротивился, так как нахлынули сомнения и странные предчувствия, но студент решительно настаивал и, приняв меня за руку, начал спроваживать на этаж ниже. Я спустился на свой "родной" и сказал, что дальше не пойду. Студент настаивал. Тут я рассвирепел и, оборвав его вежливо-настоятельные объятья, в довольно резкой форме объяснил, что я жду друга и без него никуда не уйду. Амиго отпрянул, ожесточенно взглянул на меня, и переспросил, чтобы убедиться в моих сепаратистских намерениях, после чего связался по рации с ресепшном и попросил вызвать полицию.
Я постарался сделать похерфейс, сунул по привычке руку в карман, в котором, как всегда, покоятся финансы, карточки и ключи, и... обомлел. Карман был до ужаса непривычно пуст. Ощущение было настолько потусторонним, что я даже достал из другого телефон – пощупать и убедиться, что это не сон типа того, про экзамен по физике, который мне упорно снится каждые полгода, и где я, проебавший четыре года семинаров и курсовых работ, стою, убитый и растоптанный машиной высшего образования, перед дверью экзаменационной аудитории. Но телефон присутствовал, а денег и карт не было.
Судорожно найдя номер Ситибанка, набрал, пробрался как сквозь чащу через этот их ебучий IVR, будь он проклят в роуминге, тысяча нагвалей, и встрял в очередь. Тут ночь, а в Белокаменной-то день рабочий. "Оператор ответит Вам через 27 минут". Что, блядь?! Я на контракте, у меня симка сербская, это золотой звонок, чтоб вас черти взяли!
Тем временем рядом объявилась, словно из сказочного небытия, не столь давно ушедшая по каучук, леди, чтоб её к кобыле в трещину, и, радостно помахивая артефактом, проАСМР-ила, как ни в чём ни бывало, скользнув в комнату: "ну, пойдём?" Я, грея ухом смартфон, обивая порог, отрицательно помахал головой. Тут мне ответили из Сити. И тут же, буквально с разрывом в минуту, на этаж поднялся прибывший по вызову малолетних долбоёбов с ресепшна патруль.
В это мгновение я остался в блистающих чистотой и светом залах неизвестного мне отеля неизвестного мне района Мехико один на один с неотвратимо обрушивающейся с высочайших скал пьяного ада неумолимой, не ведающей сострадания и здравого смысла, паранойей. Внезапно вся мозаика сложилась ясно, как белый день: меня развели проститутки, будучи в сговоре, естественно, с отелем, коль они приписаны к нему, и, разумеется, всё это под прикрытием полиции, потому что крыша, Мексика, наркота, бандосы, и все повязаны! Идиот! За гандоном она пошла, как же! И тут эта курва, учуяв неладное, попыталась выйти поперёк батьки из нумеров. Потеряв самообладание, я схватил её за руку и толкнул внутрь комнаты: "никуда ты не пойдёшь!" И леди, и полицейский в этот момент немного прихуели, но, поскольку дама видала и виды, и упоротых ебанашек, в ответ грубо и решительно толкнула меня в ответ, обматерила на испанском и быстро слилась.
В воздухе запахло очень болезненными в этой части света понятиями "harassment" и "acoso".
04 - Acoso.jpg
Тем не менее, кредитка значила в этот момент для меня больше, чем инсинуации латиноамериканской работницы сферы угостительства, потому что именно с неё я намеревался купить мой билет домой в конце путешествия. Сиречь, это была ставка, которую нельзя было просто так взять, и пропедалить. Я продолжал общаться с оператором Сити, покуда полицай, дыша мне в ноздри, дёргал за рукав и говорил "vamos!". Два раза я от него просто отмахнулся, как от москита, объясняя пассажиру на другом конце провода, что нужно заблокировать карту, а полицаю, что меня ограбили прямо тут, в отеле! Всё вынули! Как я понял, в тот момент, когда меня студент толкал в четвёртого этажа – он-то и прислонился технично к кровным, сука рваная.
Тут я увидел Якова, с улыбкой спускающегося с верхнего этажа. Промеж разговора с Сити, игнорируя полицая и говоря через его плечо, я поинтересовался: "ну чо как?" Австралиец, истекая лучами добра, промурлыкал "оуки-доки", и я продолжил слушания. Где-то на ответе "хорошо, Егор Владимирович, Ваша карта успешно заблокирована и пш... чм... хр..." фараон потерял терпение и просто выволок меня под руки на улицу.
Бля-а-ать, опять этот бело-синий пикап! Джейкоб уже стоял подле с растерянным и мало что понимающим видом. Да, Джейкоб, да, не благодари. Скудные остатки карманов блядунов-угодников вновь покрыли длинный и широкий капот, и вновь мобильное бриновское дитя встало на службу закона.
– Вы устроили скандал в отеле, проехаемте, – полицай говорил уверенно, но как-то расслабленно.
– Чувак, – надрывался я, – да это ж меня окучили здесь, в этом отеле!
– Да, да, это его, – вторил Яков, ощущая стремительное остужение лужёного дросселя.
– Не, нихуя. Давайте денег, – настаивали чебурашки.
Мудаки в бронежилетах переглядывались, перекидывались фразами и ржали, будто наткнулись на двух инфантильных школьников под бутиратом. Обидно то, что, несмотря на принятое на грудь, моя способность изъясняться чётко и внятно сегодня осталась неоценённой. Они просто ржали и повторяли одно и то же: дебош, штраф, давай. Откуда дать штраф, дно ты ацтекское?!
Через сорок минут спектакль всех заебал; Джейкоб отдал последние, заныканные у него где-то в бумажнике, 300 песо (Боже, храни Австралию!), и мы, ко всеобщему – особенно нашему – счастью, пламенно распрощались с представителями власти. Яков, пребывая немного вздрыжне – на его истории это был первый контакт с красно-синими – пожелал как можно быстрее добраться до хостела и залечь на дно. Я тоже не возражал, так как был дико расстроен всем этим босховским перфомансом.
03 - Чебурашка.jpg
Благополучно прибыв на убере в хостел, я поднялся к себе в уютненький самолично-буржуазный номер, пнул рюкзак, ткнул вентилятор, злостно пёрнул и снял кроссовки.
Твою мать.
На дне левого "Саломона" безмятежно покоились: кредитная карточка, права и толстая пачка снятой надысь налички.
Вновь трясущимися руками я извлёк телефон, набрал Сити и слёзно, едва надеясь на чудо, умолял священного Банкопотепетля разблокировать взад карточку. Гарсон на линии усмехнулся, уточнил детали и изрёк благословенное: "Егор Владимирович, Ваша карта разблокирована. И Вы, впредь, поосторожней зарубежом, а уже тем более в Мексике" (sic!).
Puta madre! Как ты смеешь, да что ты знаешь о Мексике!..
Верно ж говорят – искусственный интеллект ничто по сравнению с естественной дуростью. Но на место сиюминутного облегчения, прощекотавщего мурашками по всему члену, на меня набросился другой ужас – я не представлял, как объяснить теперь произошедшее Джейкобу, претерпевшему чудовищные лишения и выгоняния. Впрочем, у него были весьма нежно смягчающие мой косяк обстоятельства. Я нажмал отбой и рухнул в спасительную пропасть Морфея.
Что ж, раз в год и палка не стреляет.
* * *
P.S. А завтра, пожалуй, стоит сходить в баревич по соседству. Переживания, конечно, требуют отстоя и возлежания, но, ведь... nunca es suficiente.
06 - Fin.jpg
(12.03.2019, Нови Сад)